Шестнадцать карт [Роман шестнадцати авторов] - Григорий Аросев

Он замолчал.

— Ну, а дальше?

— Антон, да что ты в самом деле! Что тебе дальше сказал Варский? Что я — колдун. Помнишь?

Я кивнул.

— Вот это правда и есть. Конечно, Варского в его выводах обо мне понесло немного не туда, но суть он уловил блестяще. А ты, Антон, — тут Лембоев добавил непечатное ругательство, — мог бы и допенькать, зачем тебя судьба забрасывает в эти места, да еще и к колдуну.

Я молчал, потому что мне было стыдно — причем по всем пунктам. Сильнее всего я себя чувствовал виноватым перед Варским, потому что действительно считал его дураком.

— А уж когда с тобой в поезде пообщался Володя и все тебе объяснил про карту и твое предназначение, тебе надо было прямо с вокзала начинать меня искать. А ты что сделал?

— Мне сказали, что вначале надо встретиться с Маркаряном, — пискнул я.

— Это верно. Ты встретился?

— Вы ведь знаете, наверное…

— Знаю. Тебе было сказано — перезвони, а ты не перезвонил. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило тебя найти и спасти, — на расстоянии и в целом нелегко, а если вспомнить, кто тебя удерживал… Антон, ты был в таком дерьме, что даже не догадываешься. Он же твой телефон просто заблокировал! Сам! Потому что для него единственно важно, чтобы его жертва ни на кого и ни на что не отвлекалась. Удав — кролик, факир — кобра, грубо говоря… А мы с Маркаряном — с настоящим Маркаряном, заметь, — сидели и набирали, набирали твой номер. Точнее, набирал он, а я всю свою силу тратил на то, чтобы твой телефон поймал сеть. И как только нам это удалось, то есть когда мы прорвали цепь, когда кольцо его энергии оказалось разорвано простым телефонным звонком извне, тут-то он и исчез. На твое, кретин, счастье.

— А… а почему мне Варский не дал сразу ваши координаты?

— Маркарян — мой друг и сосед. А у меня самого нет мобильного. Они у меня все ломаются сразу. Сгорают. Я пробовал купить. На последние шиши купил себе телефон, этот, как его…

— Айфон? — робко предположил я.

— Сам ты айфон! Да как же он назывался…

— Блэкберри?

— Да ничего я не буду брать, — отмахнулся Лембоев. Он не на шутку задумался, вспоминая название телефона. — Что-то там про водку было…

— Алкатель?

— Вот! Да. Так что ты думаешь — рассердился я вскоре на жену, по пустякам, конечно. Даже не кричал, просто рассердился. Так алкбтель этот просто взорвался. Не выдержал! Добро еще, что никого не покалечил, — осколки там, то-се…

— Так может, это совпадение?

— Я поначалу тоже так подумал, через пару месяцев еще один купил, и та же история случилась. В общем, это все мне до лампочки, главное, что нельзя мне позвонить ну никак вообще. Поэтому связь только через Маркаряна. Но ты все прошлепал, даром что Прошлец.

Мне было очень неприятно, но я понимал, что Лембоев имеет право так со мной разговаривать.

— Кстати, Степан, а мэра-то и вице-мэра в результате вы кокнули?

— Нет, — без раздумий ответил Лембоев, но при этом так самодовольно и хитро усмехнулся, подняв брови, что сомнений не было — это сделал именно он.

— Ну, раз уж мы встретились, может, вы расскажете, что вообще все это значит? — спросил я.

— Да. Расскажу. Ты, конечно, дурак, но еще молодой, поэтому не безнадежный. В общем, так. Тебе надо пройти сквозь портал. Который в Чальмны Варэ. Дорогу подскажет карта, ты ее из носка-то вытащил?

— Да, — сказал я, похлопав рукой по свитеру. — В кармане рубашки она.

— Хорошо, — одобрил Лембоев. — Близко к сердцу — хорошо. Сердце — не камень, подскажет и поможет. Если пройдешь сквозь терминал, держа карту в руках, да еще и нужное заклинание произнося, — будет у нас шанс, верю в это.

— Шанс на что?

Лембоев щелкнул пальцами, снова появилась кондукторша.

— Мне еще коньяку, пожалуйста. А ты все-таки выпей, коньяк — хорошее дело, — сказал колдун и со вздохом добавил: — Жаль, пью его редко. Очень редко.

Женщина таким же, что и раньше, способом преподнесла Лембоеву новую стопку.

— На что шанс, говоришь…

Он протянул руку мне, предлагая чокнуться. На сей раз я уже не отказался и выпил даже раньше Лембоева.

— Антон, ты вот журналист. Пишешь про всякую лабуду — секреты, скандалы. Так?

— Ага.

— Тебе, вообще, по душе это занятие?

— Сложно сказать. Для моего возраста — нормально. Меня сейчас не возьмут писать о политике — молод еще.

— Ну это-то ясно. Но вопрос ведь другой — тебе нравится?

— Средне. Главное — деньги и опыт. Хотя на такой я не рассчитывал, — хмыкнул я, не уточняя, но, вероятно, колдун все понял и сам.

— То есть, если бы тебе дали возможность, ты бы стал писать о чем-то посерьезнее, чем тайны дерьмовозок?

— Сложно сказать, — повторил я. — Наверное, да. Я вообще интересуюсь жизнью страны.

— Хорошо, — кивнул Лембоев. — Тогда ты меня поймешь. Это все про шанс. Тебе не кажется, что в стране творится хрен знает что?

— Скорее да, чем нет, — ответил я.

— Вот и мне так кажется. А точнее, я это знаю точно. У нас кавардак везде. Свобода есть? Нет свободы.

Лембоев прервался, чтобы допить коньяк. Я молча ждал.

— Я, конечно, телевизор не смотрю, у меня его просто нет, — продолжил он. — И газет не читаю. Но мне обо всем рассказывает Маркарян, а ему я верю, как себе. Он вообще мне много про что рассказал. Про права человека тоже. С этим делом тоже караул. Я же сам человек почти необразованный, читать-писать с трудом умею — и все, считаю плохо — только деньги, ну и баранку крутить умею. Все остальное я чувствую. И чувствую, что нам настает полный этот самый, ага. А началось все давно. Вот как седой ушел, так через полгода сразу стало казаться, что все наперекосяк. То корабль потоп, то башня у вас чуть не рухнула, то в кино всех перерезали, то в школе всех убили, то в метро, то рынок грохнули.

Лембоев говорил не очень быстро, но я слушал с максимальным вниманием и напряжением, потому что постоянно приходилось догадываться, что он имеет в виду. Ни одной фамилии (кроме Маркаряна), ни одного конкретного названия он не упоминал.

— А сколько мелочей я не знаю, просто потому что мне не рассказали, а сам я нигде и ничего? И это ведь все не случайно. Это злая воля тех, кто там. Я силюсь-силюсь понять, зачем им это надо, и не понимаю. Не моего это ума дело. Наверное, только из-за денег. А они вон нефть качают и продают. Леса вырубают. Тебе Володя рассказывал про карельские деревья? Он лично за них переживает. Но это все-таки мелочи. Тут важно в целом. Ты помнишь дикую жару этим летом? Лесные пожары, дым? Сам Нижний чуть не сгорел! В Москве, как говорили, тоже было тяжко. Ты думаешь, это все просто так? Случайность? Да ни хрена. Это все нарастает. И скоро прорвет.

Лембоев отвел взгляд за окно.

— Моей матери пенсию платят — пять тысяч. А ей, между прочим, восемьдесят лет. Она блокаду пережила, потом сорок лет на заводе работала и не бумажки там перекладывала. А ей — пять тысяч. И так всем. Почему? А нам разве больше будут давать? Вот с моей зарплаты отнимают сколько-то, говорят, в фонд какой-то, для пенсии. А все равно ведь нагреют (Лембоев вместо “нагреют” употребил другое слово), я не сомневаюсь. Лысый обещает, что у меня пенсия будет тридцать тысяч в месяц. А платить все равно будут пять. Или тридцать, но хлеб будет стоить по полтораста рублей.

— Это да, — вмешался я. — Сейчас говорят, что пенсионные фонды — это финансовые пирамиды, наши налоги идут на выплату нынешним пенсионерам, потому что бюджетных денег не хватает. А что будет через тридцать лет — непонятно.

— Вот-вот, — мрачно кивнул Лембоев. — Я плохо понимаю, что ты говоришь, мне надо объяснять подробно и долго, но я чую, что ты прав. А еще тут Маркарян рассказал, что у нас, оказывается, футбол будет. Международный какой-то. Большая удача. Да?

— Да, чемпионат мира.

— Вот об этом они думают. Наверное, потому что на этом заработать можно. Им. А кто подумает про Евдокию Лембоеву, которой восемьдесят лет?

— Вы и будете думать.

— Да уж. Только я. А еще я думаю, как бы это изменить. Это все. Я, конечно, колдун. Но силы мои скудноваты. Я вот мэра могу… — Лембоев осекся, так как случайно проговорился, но я не подал виду. — Дождь могу вызвать. Болезнь вылечить, и то не всякую. Тебя, идиота, в кафе от гибели уберечь. А спасти страну никак. И ни один колдун, ни на Кольском, ни в Туве, ни на Чукотке, не может спасти страну. Тут одна надежда — на портал.

— А там что?

— Там собирается огромная сила. Просто невероятная. Если избранному человеку там оказаться в нужный момент, то ее, силу, можно направить на что угодно. Таких порталов в мире — с гулькин нос. Я знаю четыре — два у нас, в России, один где-то далеко, в Англии, что ли, я даже название города не помню…

Мгновенная догадка мелькнула в моей голове.

— Арглтон?

— Вроде бы так, да. Не помню. А четвертый в Азии, в Индии. Но город тоже не помню. Может, еще пара-тройка есть — в Африке должен быть, но я не знаю, да и неважно. Важно, что тебе надо туда попасть, раз карта оказалась у тебя.